Почему Евросоюз никогда не откажется от «зеленой» энергетики

©Johannes EISELE / AFP / East News

Возобновляемая энергетика, еще не так давно казавшаяся дорогостоящей забавой любителей экологии, незаметно превратилась в ключевой элемент новой глобальной политической игры с очень высокими ставками. Отдельные локальные эксцессы уже не способны заставить Евросоюз отказаться от планов «зеленой революции», которая, несмотря на весь свой положительный имидж, вряд ли окажется бархатной.

Новая энергетическая держава

«С помощью климатической политики мы фактически перераспределяем мировые богатства. Очевидно, что владельцы угля и нефти не будут от этого в восторге». Эти слова принадлежат немецкому профессору Оттмару Эденхоферу – одному из ведущих мировых экспертов в сфере защиты климата. Десять лет назад, когда Эденхофер высказал этот тезис в интервью швейцарской Neue Züricher Zeitung, подобные заявления еще звучали почти как откровение. Однако сегодня в Европе уже вовсю рассуждают о политических последствиях «зеленой революции», которая, как ожидается, должна полностью изменить баланс сил в мировой энергетике.

Согласно общепринятой точке зрения, глобальное потепление способен остановить только повсеместный переход на возобновляемые источники энергии (ВИЭ). И когда речь идет о защите климата, всегда подразумевается возобновляемая энергетика, даже если прямо о ней никто и не говорит. Этот второй, «энергетический», смысл присутствует и в недавнем заявлении главы внешнеполитической службы ЕС Жозепа Борреля о том, что ЕС должен стать «глобальной климатической державой», отстаивая свое лидерство в этой сфере всеми доступными средствами – от торговли до внешней политики.

В «зеленой революции», как и в любой другой, должны быть свои победители и проигравшие. Проиграют, конечно, добывающие страны – они потеряют сегодняшний источник дохода и инструмент политического влияния. Выиграют же те, кто будет владеть ВИЭ-технологиями и крупными электросетями – возобновляемая энергетика отличается высокой степенью децентрализации, и сети в ней выполняют не только транспортную, но и «добывающую» функцию, собирая энергию у множества мелких производителей.

Евросоюз и в первую очередь Германия, у которых есть сильная экономика, большие возможности в сфере ВИЭ и при этом почти нет углеводородов, рассчитывают оказаться в числе главных выгодоприобретателей. «Зеленая революция» дает им шанс не только избавиться от энергозависимости, но и занять лидирующие позиции в мировой энергетике. Проще говоря, ЕС намерен стать новой энергетической державой.

Мировая революция

На Западе уже давно поняли, что ВИЭ – это вопрос не только экологии, но еще и энергетической безопасности, ставшей особенно актуальной на фоне нефтяного кризиса 1973 года. Именно тогда во многих странах были запущены государственные научно-технические программы по возобновляемой энергетике. В 1974-м ФРГ выделила на эти цели первые 12 млн марок. Через десять лет сумма выросла почти в 20 раз, а западные немцы вошли в тройку лидеров по объемам финансирования исследований и разработок в сфере ВИЭ и продолжали наращивать эти объемы, несмотря на то, что нефть подешевела.

Возобновляемая энергетика и сейчас остается инструментом обеспечения энергобезопасности. Но если в конце ХХ века речь шла о выравнивании с помощью ВИЭ энергобаланса и снижении зависимости от импорта, то теперь мировые лидеры в сфере возобновляемых технологий нацеливаются на полную смену энергетической парадигмы, причем в глобальном масштабе, а не в отдельно взятой стране.

В отдельно взятой стране осуществлять «зеленую революцию» нет смысла, так же как не имеет смысла и локальная защита климата. Не только потому, что атмосфера у планеты одна, но и по чисто экономическим причинам. Из-за повышения издержек те, кто первыми полностью перейдут на ВИЭ, рискуют проиграть конкуренцию тем, кто продолжит использовать углеводороды. К тому же водородные технологии, которые планируется использовать в промышленности, еще только предстоит внедрить, и в переходный период обходиться они будут недешево. А если на мировом рынке сохранится возможность выбора, то многие страны, особенно бедные, предпочтут дорогому ВИЭ-оборудованию традиционные электростанции, например, угольные, которые Китай сейчас активно строит в Африке.

Все это называется «углеродной утечкой», и эта проблема считается ключевой для предстоящего энергетического перехода. Решать ее ЕС намерен не только силой убеждения и дипломатии, но и самым действенным своим инструментом – ограничив допуск на европейский рынок товаров, производство которых недостаточно «зеленое». Этот «углеродный барьер» должен не только защитить европейских производителей в переходный период, но и вынудить зарубежные компании использовать ВИЭ.

Опасностью «углеродной утечки» были обусловлены и те сильные чувства, которые пришлось испытать европейцам после того, как Дональд Трамп объявил о выходе США из Парижского соглашения по климату. Все планы мировой революции тогда оказались под угрозой срыва. Вместо ключевого «зеленого» союзника Евросоюз получал углеводородного конкурента, и рано или поздно перед европейцами встал бы сложный выбор между полномасштабной экономической войной с Америкой и отказом от своих энергетических амбиций.

Сейчас, впрочем, эти опасения уже рассеялись. Вступив в должность, Джо Байден первым делом подписал указ о возвращении в Парижское соглашение, и Брюссель теперь предлагает Вашингтону создать климатический альянс, установив общий «углеродный барьер». А европейские производители ВИЭ-оборудования подсчитывают прибыли, которые они получат на американском рынке после того, как будет принята обещанная Байденом программа по защите климата стоимостью почти  $2 трлн.

«Зеленая» геополитика

Считается, что отказ от углеводородов устранит и все связанные с ними конфликты. Но на смену старой энергетической геополитике придет, а точнее, уже приходит новая. Вместо месторождений и трубопроводов в мире возобновляемой энергетики стратегическое значение приобретут магистральные сети электропередач, территории с высокой продуваемостью и инсоляцией, а также сырье, необходимое для производства генерирующего оборудования и накопителей, – литий, кобальт, редкоземельные металлы.

В Евросоюзе это хорошо понимают и уже готовятся к грядущим переменам: выстраивают отношения с африканскими странами, планируют подключение к своей энергосети соседних регионов, намереваясь в итоге создать единую «суперсеть» от Центральной Азии до Экваториальной Африки, форсируют развитие «цифры», которая будет необходима для управления процессами на всех этапах (от генерации до конечного потребления), и задумываются о том, как не попасть в новую зависимость – теперь уже от новых стратегических металлов.

В сентябре прошлого года Еврокомиссия учредила Европейский сырьевой альянс, который должен в ближайшие годы обеспечить снабжение европейской промышленности редкоземельными металлами. Сейчас их главный экспортер – Китай. Но полагаться на «потенциального противника» в таком ответственном вопросе ЕС, конечно, не может. Поэтому европейцы запускают проекты добычи новых стратегических металлов на своей территории и договариваются об импорте с благонадежными странами. В число потенциальных поставщиков входит и Украина, где разработка редкоземельных месторождений велась еще в советское время. Переговоры на эту тему с Киевом начались минувшей осенью, а в начале февраля Брюссель заявил о намерении включить в программу технической помощи Украине тему критически важного сырья и выделить под это дополнительные 800 тысяч евро.

К 2025 году Евросоюз рассчитывает добывать на своей территории 80% необходимого его промышленности лития и одновременно достичь почти полной автономии в производстве литий-ионных аккумуляторов. Гигафабрики сейчас строятся по всей Европе ударными темпами, и после их ввода в эксплуатацию Брюссель намерен начать устанавливать «углеродный барьер» в отношении импортных аккумуляторов. В декабре прошлого года Еврокомиссия уже представила соответствующий законопроект. Против кого он направлен, понять нетрудно – большую часть аккумуляторов в ЕС сейчас поставляет Китай.

В экспертных центрах тем временем чертят карты, на которых сфера «возобновляемых» интересов Евросоюза простирается вплоть до Индонезии. В эту сферу включают и Россию – в первую очередь в качестве потенциального рынка для европейского ВИЭ-оборудования. Но как выстраивать с Москвой отношения в контексте «зеленой революции», европейцы, похоже, до сих пор не понимают.

В переходный период, который продлится еще как минимум тридцать лет, Евросоюзу необходим будет российский газ, а в перспективе, по всей видимости, и водород. К тому же никто точно не знает, как на самом деле будет развиваться «зеленая революция» и действительно ли полный переход на ВИЭ состоится к 2050 году. Поэтому пока европейцы стараются не обострять и только намекают России на бесперспективность углеводородов, предлагая взамен свои «зеленые технологии».

Но от Евросоюза вполне можно ждать и достаточно жестких попыток «принуждения к ВИЭ». Собственно, уже сейчас в качестве одного из вариантов решения проблемы «Северного потока-2» Москве предлагают взять на себя договорные обязательства по скорейшему переходу к возобновляемой энергетике. К тому же Россия с ее развитой ядерной энергетикой и электроэнергетической системой является для ЕС еще и потенциальным конкурентом. И не исключено, что на смену «войне газопроводов» вскоре придет «война электросетей», которая будет вестись вокруг того, кто к кому подключается и какую электроэнергию использует и пропускает.

***

Вопрос о том, сможет ли всеобщий переход на возобновляемую энергетику действительно сдержать глобальное потепление, давно стал риторическим. В мире на этот счет сформировался консенсус – с ним можно не соглашаться, но его нельзя игнорировать. Этот консенсус остается одной из основных движущих сил «зеленой революции», которая и без того уже набрала достаточные обороты.

За последние месяцы сразу несколько крупных автопроизводителей объявили о планах отказаться от выпуска автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ДВС) в ближайшие 10–15 лет. Сейчас даже сравнительно небольшие компании, выпускающие электромобили, опережают по капитализации традиционных автогигантов, и те волей-неволей вынуждены учитывать настроения инвесторов. И это несмотря на то, что в передовой в плане «зеленых» технологий Германии, согласно текущим соцопросам, почти 40% водителей однозначно не желают менять ДВС на электродвигатель.

Впрочем, если «невидимая рука рынка» все же не срабатывает, то проблему всегда можно решить с помощью государственного вмешательства. Благодаря бюджетным субсидиям в той же Германии за прошлый год число зарегистрированных автомобилей с электродвигателем увеличилось почти в три раза и в ближайшие месяцы, как ожидается, должно достичь миллиона. И эти субсидии составляют лишь мизерную часть тех сумм, которые в Евросоюзе сейчас вкладывают в возобновляемую энергетику и связанные с ней технологии.

Поэтому наивно было бы полагать, что замерзшие техасские ветряки, взрывающиеся электромобили или временные провалы ВИЭ-генерации в Европе как-то повлияют на планы лидеров мировой «зеленой революции». Не повлияют – слишком многое стоит на кону, и если все пройдет так, как задумано, то затраты окупятся сторицей.